Черный лед - Страница 44

Из темноты слева до Босха неожиданно донеслось:

– Ч-черт, Гарри, откуда ты взялся? Меня, что ли, ищешь?

Босх повернулся на голос и увидел в дальнем конце бара Портера. Он забрался туда, очевидно, затем, чтобы заметить всякого, кто войдет в зал, прежде, чем тот заметит его. Босх шагнул к нему. На стойке перед Портером стояли бокал для виски, полупустой стакан с водой и треть бутылки бурбона. Здесь же валялись разложенные веером банкноты на сумму двадцать три доллара и пачка «Кэмела». Подойдя вплотную, Босх увидел, что Портер снова повернулся к нему спиной, и почувствовал, как в нем закипает гнев.

– Да, я ищу тебя.

– 3-зашем?..

Гарри знал: то, что он задумал, нужно сделать быстро – до того, как жалость погасит его гнев. Схватив Портера за воротник свободной спортивной куртки, он сорвал ее с бывшего копа и дернул вниз так, чтобы Портер запутался в ней руками. Сигарета выпала из пальцев копа на пол, а Босх уже протянул руку и, выдернув пистолет из его наплечной кобуры, положил оружие на стойку.

– Зачем ты таскаешь с собой эту штуку, Лу? Или ты уже не помнишь, что ушел из полиции? Может, чего-нибудь боишься?

– Что случилось, Гарри? Зачем ты это делаешь?

Бармен двинулся к ним вдоль стойки с явным намерением прийти на помощь одному из членов клуба, но Босх пригвоздил его к месту холодным взглядом и, подняв руку, словно регулировщик на перекрестке, небрежно бросил:

– Частное дело. Разберемся сами.

– Совершенно верно, приятель. Это частный клуб, а вы не его член.

– Все в порядке, Томми, – проговорил Портер. – Я его знаю. Все будет в порядке.

Двое посетителей, занимавшие место через несколько табуретов от Портера, встали и перешли подальше, забрав с собой выпивку и бокалы. Еще два пьянчуги, с любопытством наблюдавшие за развитием событий, тоже пересели, но никто не спешил уйти – во всяком случае, до тех пор, пока в заветных бутылочках еще оставалось пойло. Да в такую рань (без чего-то шесть) им просто некуда было податься – приличные бары начинали работу в семь или около того, а для некоторых ждать целый час до открытия – все равно что ждать целую жизнь. Нет, никто никуда не пойдет. Эти ребята останутся здесь и, если доведется, станут смотреть, как двое мужчин убивают друг друга.

– Ладно тебе, Гарри, – пробормотал Портер. – Остынь. Мы же можем спокойно поговорить.

– Можем? В самом деле? Почему же ты не захотел разговаривать, когда я звонил тебе?! Как насчет Мура, Портер? Ты разговаривал с Калексико Муром?

– Послушай, Гарри…

Босх столкнул его с табурета, и Портер полетел головой в облицованную деревянными панелями стену. Сделать это неожиданно оказалось много легче, чем рассчитывал Гарри, поэтому Портер весьма чувствительно ударился лицом о деревянную облицовку стены, и его нос произвел звук, очень похожий на тот, который издает вафельный конус от мороженого, когда падает острым концом на тротуар. Босх уперся плечом в спину Портера и прижал его к стене, не давая сползти вниз.

– Никакой я тебе не Гарри, Портер! – прошипел он. – Я защищал тебя перед лейтенантом, думая, что ты… что ты того стоишь! Теперь я вижу, что ошибся. Ты бросил заниматься делом шестьдесят седьмого «Хуана», и я хочу знать почему. Я хочу знать, что вообще здесь творится!

Голос Портера прозвучал глухо – ему мешала стена и кровь, обильно вытекавшая из разбитого носа.

– Ты чего, Гарри?! Зачем ты сломал мне нос? Похоже, ты сломал мне нос – смотри, кровь так и хлещет!..

– Не отвлекайся. Так что там насчет Мура? Я знаю, что это он нашел тело «Хуана».

Портер издал какой-то подозрительный хлюпающий звук, но Босх только сильнее прижал его плечом. От бывшего копа пахло кислым потом, перегаром и табаком, и Гарри мельком подумал, сколько же времени он просидел в «По», со страхом и тревогой глядя на дверь.

– Я сейчас вызову полицию! – заорал бармен, держа перед собой телефон так, чтобы Гарри видел – это не пустая угроза. На самом деле Босх знал, что все обстоит совсем наоборот. Стоит только хозяину набрать номер, и все табуреты в зале тотчас опустеют, все пьянчуги ринутся к двери, и ему некого будет обжуливать на сдаче и не с кого получать четвертаки на чай.

Продолжая прижимать Портера к стене всей своей массой, Босх вытащил футляр со значком и предъявил бармену.

– Полиция уже здесь, так что занимайся своим делом, сынок, а сюда не лезь.

Бармен сокрушенно покачал головой, как бы негодуя на то, что полиция не дает честному предпринимателю спокойно заниматься своим бизнесом, и поставил телефон рядом с кассовым аппаратом. Заявление Босха о том, что он коп, возымело действие: примерно половина посетителей быстренько прикончили выпивку и подались восвояси. У Гарри мелькнула мысль, что большая часть клиентуры «По», должно быть, давно числится в розыске.

Прижатый к стене Портер вдруг бессвязно забормотал, и Гарри испугался, что он вот-вот заплачет, совсем как во время их телефонного разговора в четверг утром.

– Гарри… Я не знал, что делаю, Гарри… Мне пришлось…

Босх толкнул его плечом и услышал глухой удар – это Портер снова врезался в стену, на этот раз лбом.

– Со мной этот номер не пройдет, Портер. Ты спасал свою шкуру – вот что ты делал. И теперь…

– Меня тошнит! Меня сейчас стошнит…

– …И теперь, вонючка, хочешь верь – хочешь нет, единственный человек, которому не насрать на тебя, это я. Только расскажи мне, что ты делал, и мы квиты. Дальше меня это не пойдет; уволишься по своей медицинской статье, и я никогда больше не увижу твоей рожи.

Он услышал отраженный стеной хлюпающий звук – это было дыхание Портера, но Босху показалось, что он слышит и мысли экс-детектива.