Черный лед - Страница 18


К оглавлению

18

«А кто придумал, чтобы детективы работали по одному?» – хотел спросить Босх, но воздержался. Вместо этого он поинтересовался:

– Вы никогда не слышали одну историю, случившуюся с Портером лет десять назад, когда он работал простым патрульным? Портер и его напарник однажды остановились и сделали замечание какому-то мешку с дерьмом, сидевшему на тротуаре и хлеставшему виски из горла на виду у общественности. Портер в тот день был за рулем. Штраф за мелкое правонарушение – обычное дело, и он ждал в машине, пока его напарник выписывал квитанцию. И вдруг этот мешок с дерьмом встал и ударил второго копа бутылкой по голове. Прямо между глаз, пока у него руки были заняты квитанционной книжкой. Он убил его наповал на глазах у Портера…

Паундс огорченно поморщился.

– Я знаю эту историю, Босх. Ее рассказывают всем новобранцам, которые проходят через академию, как наглядный пример того, чего не следует делать, чтобы не облажаться. Но эта история уже обросла вот такой бородищей, и если Портер хочет уйти по статье о нервном расстройстве, ему следовало бы поднять вопрос об этом тогда, а не сейчас.

– Об этом я и толкую. Он не увольнялся, пока мог. Портер пытался справиться с этим – возможно, все десять лет пытался, – а под конец просто захлебнулся в потоке дерьма, происходящего в мире. Что вы хотите от него? Чтобы он поступил как Кэл Мур? Или вам поставят в послужном списке лишнюю галочку, если вы сэкономите для города одну полицейскую пенсию?

– Очень остроумно, Босх, но по большому счету что будет с Портером – не твоего ума дело. Я не стал бы упоминать об этом, если бы не надеялся, что тогда ты лучше поймешь то, что я сейчас тебе скажу.

Он снова огладил руками стопку папок, проверяя, ровно ли они лежат, а потом придвинул их к Босху.

– Принимай. Теперь эти дела – твои. Дело Каппалани можешь отложить на несколько дней. Насколько я понимаю, в ближайшее время ты не планируешь никакого решительного прорыва. До первого января не занимайся им, а пока просмотри все это.

Мне хотелось бы, чтобы ты внимательно и как можно скорее изучил восемь дел, числящихся за Портером. Найди среди них такое, с которым справишься быстро. После этого брось все и работай только над ним. Срок тебе – до Нового года. Трудись даже в выходные – насчет оплаты сверхурочных я договорюсь! Разрешаю привлечь к расследованию любого из твоей секции, так что никаких проблем у тебя не возникнет. Но только ради Бога, Гарри, посади кого-нибудь в каталажку. Мне нужен арест. Я… нам необходимо закрыть еще одно дело, чтобы достичь уровня раскрываемости в пятьдесят процентов, и сделать это следует до полуночи тридцать первого декабря. Понял?

Босх молча посмотрел на лейтенанта поверх стопки голубых папок. Он только теперь вполне осознал, что за человек его начальник. Харви Паундс уже не коп, а законченный бюрократ. Канцелярская крыса. Никто… Кровь, преступления, страдания людей для него лишь десятые и сотые доли процента в статистической отчетности, сообщавшей в конце года лейтенанту, насколько хорошо он справился со своей работой. Оценивали его не люди и не голос совести – обезличка уже отравила многих и многих в полицейском департаменте, отделив полицию от города и его жителей. Неудивительно, что Портер захотел вырваться отсюда. Неудивительно, что Кэл Мур своими руками открыл кингстоны и пошел ко дну.

Босх встал и, взяв под мышку папки, посмотрел на лейтенанта. Его взгляд яснее ясного говорил: теперь я знаю, кто ты такой. Паундс не выдержал и отвернулся.

У дверей Босх задержался.

– Кстати, лейтенант, если разжаловать Портера, то он все равно вернется в нашу секцию. Чего вы этим добьетесь? Сколько дел повиснет на нем в следующем году? – Брови Паундса медленно поползли вверх. Он обдумывал сказанное. – Если отпустить его по-хорошему, – продолжал Босх, – вам придется подыскивать ему замену. В других секциях немало толковых детективов. Особенно хорош Михан, который занимается малолетками. Переведите его к нам, и – готов поклясться – ваша статистика поползет вверх. Но если вы решите идти до конца, лейтенант, если захотите понизить или как-то еще наказать Портера, то ровно через год наш с вами разговор повторится.

Паундс помолчал, выжидая, не прибавит ли Босх что-нибудь еще. Убедившись, что детектив сказал все, лейтенант заговорил:

– Что с тобой, Босх? В том, что касается расследований, Портер тебе и в подметки не годится, а ты пытаешься спасти его задницу. В чем дело, Гарри? Зачем?

– Ни за чем, лейтенант. В этом все дело. Надеюсь, вы меня понимаете?

Он перенес папки к своему месту за столом и сбросил ношу на пол возле стула. Эдгар, а также Мошито и Данн, появившиеся на рабочих местах совсем недавно, с интересом посмотрели на него.

– Лучше не спрашивайте, – буркнул Босх.

Сев на стул, он взглянул на груду папок у своих ног, не испытывая ни малейшего желания что-либо с этим делать. Больше всего Босху хотелось курить, но в рабочей комнате курение строго воспрещалось – по крайней мере пока Паундс находился поблизости. Босх вздохнул, нашел в своем «Ролодексе» нужный ему номер и набрал его. Трубку взяли только на седьмом гудке.

– Что еще? – раздался сердитый голос.

– Лу?

– Кто это?

– Босх.

– Ах, это ты, Гарри. Извини, я не знал, кто звонит. Что ты хотел? Я, знаешь ли, ухожу в отставку по статье о стрессе, и мне…

– Да, я слышал об этом. Собственно, из-за этого я и звоню. Девяносто Восемь Фунтов взвалил на меня все твои дела, и мне, гм-м… мне хотелось бы раскрыть одно из них как можно скорее – скажем, к концу недели. Что посоветуешь? Не подскажешь ли мне, за что лучше взяться? Не хотелось бы начинать на пустом месте…

18